Владислав  Терентьев, аспирант Горно-Алтайского  государственного  университета, Горно-Алтайск, Россия.

Используя в публикациях обобщающий этноним ойраты по отношению к нескольким западномонгольским этническим группам, в ряде случаев авторы не конкретизируют, насколько термин, обозначающий средневековую этнополитическую общность, соотносится с действительностью: как этноним ойрат вплетается в сложную и не всегда различимую с первого взгляда иерархию идентичностей современных западных монголов?

Ко времени образования в 1635 г. Джунгарского ханства ойраты, впервые упоминаемые в «Сокровенном сказании монголов» и «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, состояли из четырех «племен»: чоросы, дербеты, хошоуты и торгоуты. В результате откочевки последних на Волгу их место заняли хойты. Численность средневековых ойратов существенно сократилась после поражения ханства от маньчжуров и гибели более половины его миллионного населения. Переселение части оставшихся ойратов на территорию современной Западной Монголии, их последующая аккультурация и разворачивающиеся в постойратском обществе на протяжении последних двух с половиной столетий этнокультурные процессы повлияли на современную самоидентификацию «монгольских ойратов».

Мы неоднократно приводили два различных взгляда на проблему состава современных ойратов. Так, по мнению С.К. Хойта, к ним относятся не только все потомки средневековой этнополитической общности, расселенные по всему миру, и западномонгольские народы, но и тюркоязычные хотоны и цэнгэльские тувинцы, а также алтайцы и шорцы. Иную точку зрения предлагает ученый из Горно-Алтайска  Н.В. Екеев, включающий в ойратскую «культурно-языковую общность» алтайских урянхайцев, мингатов, олетов, захчинов, торгоутов, баятов и дербетов [Терентьев, 2013, с. 203]. По-прежнему, иных мотивированных мнений по данной проблеме в этнологии не сформировалось.

Не рассматривая «ойратскость» современных алтайцев и шорцев и зная, что тюркоязычные хотоны, как и тувинцы Цэнгэл сомона Баян-Ульгийского аймака, имеют достаточно высокий уровень самоидентификации, мы считаем, что представителей этих народов безосновательно включать в состав современных ойратов. Ситуация с мингатами, проживающими сегодня на территории Мянгад сомона Ховд аймака, также неоднозначна, для выстраивания детальной картины их идентичности необходимо проведение опроса, запланированного на лето 2015 г. Пока что широкоизвестным продолжает оставаться факт родственной связи мингатов с дербетами, хотогойтами и урянхайцами. Если современные мингаты будут чувствовать большую близость к дербетам, то, возможно в структуре их самоидентификация ойраты будут занимать не последнее место. В целом корректировки имеющейся в этнографии информации требует ситуация по самоидентификации захчинов, получивших свой этноним от джунгаров и названных так последними по причине несения пограничной службы.

Крупнейшими по численности группами – потомками ойратов – сегодня являются дербеты и баяты, компактно проживающие со второй половины XVIII в. в районе озера Увс – на территории одноименного аймака. Известно, что большинство хошунов баятов входило в состав аймака дербетского далай-хана, но дербеты никогда считали этот народ родственным себе.

К традиционной территории расселения дербетов и баятов в начале XXI в., как и для многих других этнических групп страны, прибавились центральные районы и столица. Всплеск миграции в центр – это следствие тяжелой социально-экономической ситуации в регионах и одна из характерных черт новейшей истории Монголии. Так, население Увс аймака с 2000 г. по 2010 г. сократилось с 90 тыс. чел. до 73,3 тыс. чел. Причем численность каждого из народов – дербетов и баятов – увеличилась в среднем на 6 тыс. чел. По словам наших информантов, сегодня в сомоне Сант Сэлэнгэ аймака проживает 170 семей: 70 в центре, 100 кочуют. Из всего населения – 80 семей – это уроженцы Увс аймака, дербеты и баяты. Часть семей откочевала сюда еще в конце 1980-х гг., а часть в 1990-е гг. Среди причин переселения отмечались высокая плодородность пастбищ и близость столицы и других крупных городов – Эрдэнэта и Дархана – с доступными учреждениями здравоохранения и образования.

В результате переезда выходцы из Увс аймака оказываются преимущественно в халхаском окружении. По словам опрошенных нами дербетов, именно этот факт влияет на их отказ от этнонима ойрат в пользу манифестации региональной идентичности – «западные монголы», потому что «в Халхе не любят, когда говоришь, что ты “ойрат”».

Рассматривая современный ойрато-халхаский антагонизм, стоит отметить некоторые бытовые стороны «конфликта». Используя в качестве аргумента факт отсутствия в «Сокровенное сказание монголов» слова «халх», обозначающего народ, и упоминание тамже топонима «Халха» лишь в самом конце источника, современные ойраты легитимизируют древность своего происхождения. Из качественных характеристик трудолюбие ойратов постоянно отмечалось нашими собеседниками. Также широкое распространение получил миф о том, что «халхаские историки перевирают историю, а монголы всегда старались, чтобы правителями, начальниками были ойраты: так,  после Ю. Цэдэнбала  - Ж. Батмунх тоже был ойратом (дербетом), и Ц. Элбэгдорж (нынешний президент Монголии) тоже из ойратов. Ойратов всегда стараются взять на работу, потому что они максимально приспособлены к условиям Монголии».

Помимо подобных «ойратских неомифов» и переселения ойратских групп на территорию халхаских аймаков, укрепляющего региональную идентичность, необходимо обратить внимание на современные этнопроцессуальные государственные практики и механизмы консолидации монголов. В демократической Монголии в качестве одного из фундаментов формирования новой общегражданской идентичности выбран образ Чингисхана. В результате государственной политики по внедрению данного образа во все сферы жизни монгольского общества происходит складывание новой «бесплеменной» общегражданской идентичности, построенной на едином этнониме – монгол.

Интересным остается то, что если в Монголии происходит отказ (в условиях халхаского окружения) от этнонима ойрат в пользу манифестации региональной идентичности, то в Калмыкии радикально настроенные национальные активисты предлагают заменить данным этнонимом наименование титульного народа республики. Но это уже сюжет для другого разговора.